Экспериментальное исследование данной работы направлено на изучение психологических особенностей процесса понимания младшими школьниками произведений фольклора.
А также на подтверждение нашей гипотезы, которая состоит в том, что особенности построения содержания произведений фольклора различных жанров и степень их обобщенности оказывают влияние на уровень понимания у учащихся начальной школы.
Целью работы явилось изучение психологических особенностей понимания детьми 6-7 — 10-11 лет пословиц и сказок с содержанием различной степени обобщенности.
В соответствии с целью и гипотезой настоящей работы были выдвинуты следующие конкретные задачи исследования:
- Подбор произведений устного народного творчества и обоснование их валидности предмету и гипотезе исследования.
- Разработка показателей понимания фольклорных текстов.
- Выявление особенностей понимания произведений фольклора в зависимости от формообразующих признаков различных жанров и степени обобщенности содержания.
- Характеристика возникающих уровней понимания пословиц и сказок детьми младшего школьного возраста.
- Выявление возрастных особенностей понимания различных произведений фольклора в начальной школе.
В своем исследовании мы рассматриваем понимание с результативно-процессуальной точки зрения, что позволяет, на наш взгляд, изучать не только “продукт понимания”, но и психологические особенности его достижения.
Текст, устный в нашем случае, и его понимание является двумя сторонами одной логико-лингвистической деятельности. Они характеризуются одинаковыми правилами, закономерностями образования и преобразования (168). Процесс понимания любого речевого сообщения представляется необходимыми операциями с составляющими его выражениями и осуществляющихся по его же правилам.
Результат понимания проявляется в извлеченной из текста информации, опять же подчиняющейся закономерностям его построения.
Согласно гипотезе исследования, произведения устного народного творчества подбирались на основе жанровых отличий художественных форм произведений фольклора. Выбор пословиц и сказок в качестве материала был обусловлен исходя из принципиальных различий построения их содержания.
Пословицы, относящиеся к так называемым “малым жанрам” фольклора, представляют собой “знаки ситуаций или отношений, абстрагированные от сюжета”. Данный тип изречений, по утверждению Г .JI.Пермякова, является логическими единицами, суждениями или умозаключениями, и выражены в одном предложении. Данные предложения являются самостоятельными и законченными единицами, это мини-тексты, которые констатируют определенные положения, явления действительности и пр. (118, с.8).
Механизмы понимания пословиц и сказок
Механизмы понимания пословиц и сказок с точки зрения отличительных особенностей построения их содержания различны. Одним из принципиальных отличии является то, что схема понимания синтаксической конструкции пословицы укладывается в схему понимания отдельного предложения.
Понимание пословиц опирается на сформированные к началу обучения в школе механизмы конструирования представлений о схеме предложения. Место и роль слова в предложении точно определены и каждое из составляющих может быть соотнесено с определенной группой. Каждый отдельный элемент пословицы, таким образом, может быть отнесен в схему структуры предложения, уже имеющуюся у ребенка.
Текст сказки состоит из множества предложений. Гораздо сложнее в нем найти предложению, как элементу текста, такое же место и роль. Для понимания развернутого сюжета значение имеет не только нахождение значения каждому отдельному предложению как элементу общего смысла, но и предусматривание всех ситуаций текста, их последовательности. Побудительные силы и последовательность возникающих от предложения к предложению ситуаций в сказке могут играть решающую роль для ее понимания.
Таким образом, схема понимания пословицы отличается от схемы понимания сказки своей предельной краткостью и строго упорядоченным положением каждого смыслового элемента.
Цельность речевого высказывания
Кроме этого, следует отметить, что пословичные изречения, так же как и сказки, характеризуются “цельностью речевого высказывания”. Но смысловая цельность сказки предполагает проведение ее анализа иначе, нежели анализ мини-текста (пословицы).
Основная характеристика смысла таких речевых высказываний, как пословица заключена в рамках предложений их выражающих. Тема, основная мысль сказки раскрывается не в одном предложении, а в их совокупности, в развивающейся мысли при переходе от одного предложения к другому.
Цельность речевого высказывания в пословице заключена в рамках одного предложения, а в сказке выводится из всего разворачивающегося повествования. Основную мысль подобных произведений фольклора приходится собирать по всему тексту. Уловить цельность речевого высказывания сказки невозможно без умения использовать такие особенности текста, как его членимость и связность. Различия характеристик цельности речевого высказывания пословиц и сказок является вторым принципом отбора именно этих жанров фольклора в целях настоящей работы.
Концентрация смысла на единицу текста
Следующим критерием отбора экспериментального материала является такая характеристика содержания произведений фольклора, как “концентрация смысла на единицу текста”.
В пословице “слова сжаты, как пальцы в кулак”. Используя представления И.Р. Гальперина и его школы о “центростремительности” речевых высказываний, можно сказать, что пословица - иерархически строго организованное целое, где каждое слово и его последовательность несет строго определенную смысловую нагрузку. Центр текста, его смысловое ядро и концепт в пословице имеют однозначное соответствие, а значит текст подобных изречений и есть единица его центростремительности. Понимание пословиц возможно благодаря последовательному анализу каждого составляющего ее элемента и сочетаемости их возможных характеристик. Имплицитность смысла на единицу текста пословицы чрезвычайно высока, близка к максимальной (наряду с афоризмами) по отношению ко всем сообщениям, выраженным при помощи речи.
“Центростремительность сказки” складывается из анализа различных текстовых отрезков. Во внутренней речи текст сказки сначала должен сжаться до представления о нем, до образования “сгустка” всего текста. Необходимым для этого становиться анализ значимых и второстепенных элементов, которые позже благодаря “потоку центростремительности” образуют представление о его общем значении. В сказке концепт, смысловое ядро, общий смысл могут иметь неоднозначное соответствие. Они как бы размыты по всему ходу повествования. Имплицитность смысла на единицу текста сказки значительно ниже, нежели в пословицах.
Таким образом, вышеназванные принципиальные жанровые отличия построения содержания пословиц и сказок обеспечивают отбор фольклорного материала, наиболее отвечающего цели, задачам и гипотезе исследования.
В качестве теоретической основы разрабатываемой нами гипотезы, служили работы таких видных фольклористов, как В.П. Аникин (4, 5, 6, 7), В.П. Афанасьев (13, 14, 15), А.Н. Веселовский (44), Г.Л. Пермяков (116, 117,118,119), Э.В. Померанцева (121,122), В.Я. Пропп (126,127,128).
Классификация пословиц
В современной паремиологии нет единого взгляда на природу пословиц и поговорок. Чаще всего, исходные позиции авторов отдельных исследований и используемые или методы различны. О тройственной природе пословиц (явления языка, явления мысли и явления фольклора) и необходимости троякого к ним подхода неоднократно говорит Г.Л. Пермяков (117, 118). Пословица, по его мнению, является замкнутым клишированным выражением, которое состоит их одних постоянных членов и поэтому неизменяемо и недополняемо в речи. Автор доказательно демонстрирует, что все пословично-поговорочные изречения распадаются на два больших класса по степени обобщенности.
“Одни из них повествуют о каких-либо частных событиях, отдельных, а то и просто исключительных случаях (например: Пойманный вор обокрал охранника или Овчинка не стоит выделки). В других говорится о каких-либо закономерностях, регулярно повторяющихся явлениях, постоянном правиле или обычае (например. Вода всегда стекает в нишу или В чужой монастырь со своим уставом не ходят)” (118, с. 10).
Предложения первого типа автор называет частными, второго - обобщенными. Г.Л. Пермяков в своих работах решает очень важную и трудную задачу - создание такой системы классификации пословиц и поговорок, которую можно было бы применить для пословичного фонда любого народа.
Признавая, что подлинной темой какой-либо пословицы или поговорки является не то или иное слово, не та или иная мысль, и даже не та или иная область человеческой деятельности, а некая инвариантная пара противопоставленных сущностей, к которой сводится смысл употребления образов, мы осуществляем психологический подход в изучении понимания пословиц. Рассматривая пословичные изречения, как логические единицы (суждения или умозаключения), мы вкладываем иной, нежели Г.Л. Пермяков смысл в понятие “обобщенность выражения”.
Отобранные в первую группу пословицы употребляются в речевом обиходе в прямом смысле. В них отсутствуют привычные для данного жанра средства художественной выразительности, приводящие к общему иносказанию (кроме параллелизма; иногда образность пословиц с прямым смыслом создается при помощи различных тропов: метафор, метонимий, олицетворений, используя возможности отдельных слов и их словосочетаний взятых в переносном значении). Например: На чужую работу глядя, сыт не будешь; Не кайся рано вставши, да смолоду женившись; Малые детки - малые бедки, а вырастут велики - большие будут; Сколько мудрецов - столько и мнений', Каждый доволен своим умом и пр.
Данная группа соотносима, на наш взгляд, с выделяемой Г.Л. Пермяковым конструктивным подтипом пословиц с прямой мотивировкой общего значения. Основной смысл подобных клише прямо вытекает из смысла составляющих его слов, даже если сами эти слова употреблены в переносном значении (как количественные метонимии или метафоры), например: Сомнения рождают истину, Балованное дитя радуется новому платью, а сирота - сытному куску. В целях чистоты эксперимента мы не включали в данную группу подобные пословицы (присловья, народные афоризмы - у разных авторов).
Пословицы, выделяемого нами первого типа, обладают лишь фактуальной информацией, не содержат в себе метафоричных слов и т.п.
Их используют в конкретных, очень близких (сходных, аналогичных) случаях. Поле употребления подобных пословиц ограничивается одним прямым значением, распространяясь на однородные описываемым содержанием ситуации.
Основу пословичного фонда составляют произведения метафорические. В системе их образов отражается взаимосвязь различных явлений природы и народного быта. В своем бытовании они распространяются и на общественные явления, в связи с этим приобретая два плана значений: прямое, конкретное и переносное, обобщенное.
Выделяемые нами во вторую группу пословицы, строятся на обобщенных образах, которые могут быть перенесены на целый класс социальных отношений или ситуаций.
Например: Не разгрызть ореха - не съесть ядра; Без труда - не вытащишь и рыбки из пруда; Любишь кататься, люби и саночки возить; На воре и шапка горит и др.
Подобные пословицы помимо фактуальной имеют еще и концептуальную информацию. Но все же поле их употребления ограничивается рамками одного обобщенно-переносного значения. Степень обобщенности таких изречений не позволяет возникающим контекстуальным смыслам вступать в противоречие друг с другом. Данная группа в классификации Г.Л. Пермякова может быть соотнесена с конструктивным подтипом замкнутых клише, обладающих образной мотивировкой общего значения. Их смысл не вытекает непосредственно из смысла составляющих это клише слов, а связан с ним через разнообразные характеристики используемой системы образов. Переносное значение, которое выделяется посредством анализа своеобразия образов, возникает в подобных пословицах за счет таких средств художественной выразительности, как иносказание, перенос, метафора, метонимия, параллелизм и др.
Пословицы третьей группы, по сравнению со второй, имеют большую степень обобщенности.
Их содержание строится на образах с широкой амплитудой актуализации. Поле употребления не ограничивается рамками одного обобщенно-переносного значения. Подобные пословицы могут бытовать в самых разнообразных ситуациях, вписываться в разные контексты, приобретая в каждом конкретном случае употребления различное контекстуальное значение за счет актуализации той или иной стороны образа. Выделяемая нами группа пословиц с высокой степенью обобщения, несоотносима с классификацией Г.Л. Пермякова. В нее попадают и инвариантные пары противопоставленных сущностей, представляющих разные стороны одной и той же вещи, и пары, члены которых существуют сами по себе, допуская однако существование промежуточных форм, и такие пословицы, которые находятся на пересечении смыслообразующих групп.
Проанализировав данный ряд, мы приходим к выводу, что здесь имеется более чем одно обобщенно-переносное значение, которое не может быть независимым от конкретного контекста употребления. Таковыми, на наш взгляд, являются пословицы: Катящийся камень мхом не обрастает; Тиме едешь - дальше будешь., Ворона сове не оборона и др.
Уровень содержащегося в таких пословицах обобщения значительно более высокий, чем во второй группе. Значение подобных пословичных изречений может быть установлено исходя из следующих положений: что понимается в качестве объекта метафоры; что понимается в качестве основной идеи, выраженной метафорически; как оценивается основная идея; каковы требования ситуации, в которой употребляется данная пословица.
Учитывая вышеизложенные особенности пословичного фонда мы и предполагаем различия в особенностях их понимания.
Определение сказки
Фольклорная текстология крайне неопределенно говорит о сказке, как жанре устного народного творчества. Сохраняют силу два типа ее определения. Первый из них представлен в учебнике Ю.М. Соколова: “Под народной сказкой в широком смысле этого слова мы разумеем устнопоэтический рассказ фантастического, авантюрно-новеллистического и бытового характера” (5).
В советской фольклористике большинством ученых принята точка зрения Э.В. Померанцевой — видного исследователя сказочного жанра.
“До сих пор в науке нет единого определения сказки как жанра устной поэзии, не говоря уже о единой или хотя бы сходной терминологии и классификации материала в исследованиях, указателях, учебных пособиях. Каждый из видов сказок имеет свои отличительные особенности: свое содержание, свою тематику, свою систему образов, свой язык, отличается от других всей совокупностью своего творческого метода, всем своим стилем. Вместе с тем все эти, на первый взгляд, столь различающиеся виды сказок имеют одну общую черту, отличающую их от смежной легенды, фантастической былички. Этот характерный признак - установка на вымысел, т.е. характер поэтического вымысла в ней, его роль, его функция” (122, с. 295).
Отсутствие точного определения сказки накладывает отпечаток и на ее исследования. Недостаточное определение предмета изучения создает разнообразные трактовки сюжетных типов, особенностей видов у каждого из составителей.
Структура сказок
В настоящем исследовании мы опираемся на труды В.П. Аникина, разрабатывавшего особенности идейного задания, темы, идеи, образы, по этику и стиль различных видов сказки. Также нами используется сюжетная типология сказки, созданная В.Я. Проппом.
Общая черта сказок — желание вмешаться в объективно-реальный ход событий, вдохновить человека на преодоление ограничивающих его условий и трудностей. В сказке преобладает стремление научить, изложить заранее взятую мысль, которой всецело подчиняются художественные образы.
Идею составить схему повествования сказки одним из первых предпринял А.Н. Веселовский. Он выделил “мотив” как общий для самых различных произведений элемент. Мотив - это “простейшая повествовательная единица, образно отвечающая на различные запросы ума или бытового поведения” (44, с. 311).
Вслед за А.Н Веселовским идею выделения мельчайшей единицы сказки разрабатывал В.Я. Пропп. Решая задачи, связанные с классификацией и построением формулы волшебной сказки, он выделил в качестве простейшей, далее не разложимой единицы сказочной формулы “действие героя”, “функция” - наиважнейший элемент для развития всего повествования. Такие “функции” являются инвариантами волшебной сказки. Порядок следования “функций” в сказках также инвариантен, хотя некоторые из них могут и пропускаться. За каждым персонажем закреплены определенные “функции”. Их примерами могут быть названы: “женитьба”, “вредительство”, “дарение” и т.д. (всего 31 функция) (126).
Четко повторяющаяся структура сказок удобна в исследовательских целях изучения восприятия и понимания их текстов. Положение о том, что элементы данной структуры образуют инвариантную систему опорных вех, на которую ориентируется слушатель, мы взяли за основу подбора фольклорного материала сказочного жанра. На основе и с использованием методики анализа волшебной сказки В.Я. Проппа мы подбирали материал исследования. Однако среди видов сказки мы предпочли бытовые, новеллистические, сказки о животных, помня о сложности сюжета, многообразии художественных средств выразительности и относительно большом объеме сказки волшебной.
Классификация сказок
Рассматривая сказку как сложный конструктивный текст, обладающий развернутым сюжетом, мы различаем ее отдельные типы по степени обобщенности содержания. В каждую из предлагаемых нами группу вошли сказки одного вида, с аналогичной структурой повествования, одинаковым количеством функций, приблизительно одного объема. Эти критерии отбора материала соблюдались нами для соизмеримой однородности текстов с целью свести к минимуму возможные погрешности результатов “измерения понимания”.
В первую группу вошли такие сказки, в которых изображаются привычные явления и житейские ситуации не условно, а самым непосредственным образом, не используя аллегорических образов, иносказаний и т.п.
По своему видовому различию подобные произведения фольклора относятся к сказкам бытовым. Например: “Как старик сына женил”, “Ленивый сын”, “Как мужик с барином пообедал”, "Укрощение строптивой” и др. Отбираемый нами материал своими темами, идеями, образами интересен и доступен младшему школьнику. В данной группе нет сказок о “ хитрой жене”, “любовнике”, “о попе”, “о находчивом служивом”. Нет здесь троекратных повторений типичных сказочных эпизодов, особых традиционных формул, словесных присказов, характерных зачинов. У них предельно простая форма - повествование об одном событии. В сказках этой группы основная мысль, ее концепт уже сформулирован или подсказан в тексте. Отношения и их следствия прямо вытекают из наглядного содержания. Сюжет, фабула являются иллюстрацией основной мысли Для их понимания не требуется специальных знаний, навыка переноса.
Следующую группу произведений фольклора сказочного жанра составили произведения, имеющие два плана значений: конкретное и переносное.
Своим обобщенным смыслом они напоминают пословицы и могут быть отнесены к самым различным явлениям жизни. Данный тип был составлен из сказок о животных. Этот вид сказок резко отличается от прочих разновидностей сказочного жанра. Специфичен в них фантастический вымысел, образы, поэтика. Вымысел превращается здесь в поэтическую условность, иносказание, аллегорию. Таковыми, на наш взгляд, являются сказки: “Щедрый заяц”, “Два барсука”, “Лиса - сирота” и т.п. Глубокие мысли, которые первоначально содержались в подобных повествованиях, по мнению. В.П. Аникина, с течением времени были низведены до немудреной морали. Особенности детской аудитории потребовали значительного упрощения всей системы образов (5). В подобранной нами серии нет таких сказок, обобщенный смысл которых можно было бы вскрыть лишь при помощи исторического анализа возникновения идеи, образов и знаний о тотемистических верованиях народа. Тексты фольклорных произведений рассказывают об известных явлениях, качествах персонажей. Содержащиеся в них образы не осложнены многообразием характеристик. Смысловые отношения даны в опосредованной форме и требуют отхода от наглядной ситуации. Перенос из мира животных в мир социальных отношений - вот основной механизм, который требуется от ребенка при понимании подобных сказок.
Степень обобщения сказок третьей группы значительно выше, нежели у сказок, отнесенных нами в группу предыдущую. Сюда вошли назидательные, философские, новеллистические сказки (различные названия видов у различных составителей). Их основное отличие состоит в том, что объектом переноса становится отвлеченное понятие “счастья”, “горя” “невежества” и т.п. Непосредственное содержание подобных сказок имеет и реальное значение, так как описывает “реальных людей”, “бытовые ситуации”. Повествование можно принять за житейский случай с элементами сказочного вымысла. Для их понимания в поступках и действиях героев необходимо увидеть обобщенное содержание, поднять это обобщение в сферу отвлеченных понятий, уловить имеющееся иносказание и метафоричность всей ситуации и подчиняющихся ей элементов текста. Степень обобщенности подобных произведений фольклора сравним со смыслом некоторых притч, басен, авторских аллегорий. В третью группу сказок вошли такие произведения, как “Секрет счастья”, “Легко приобретенное”, “Человек и его дело”, “Дорого купленный совет”, “Сердце матери” и др.
Изучение особенностей понимания произведений фольклора в нашем исследовании предполагает прежде всего раскрытие, уяснение особенностей интериоризации заложенной в текст произведений фольклора информации.
Показатели понимания произведений фольклора
Следующей задачей исследования была разработка показателей понимания произведений фольклора.
О понимании того или иного фольклорного материала можно судить прежде всего по мере умения вскрыть своеобразие образного ряда, используемого для выражения того или иного значения, по сумме и качеству усвоенных знаний, соответствующих предлагаемому материалу, умению выделить в объекте понимания главные, существенные признаки, свойства, сопоставить их с нужными предварительными знаниями и эффективно провести соответствующие познавательные операции.
Об уровне понимания можно судить по отношению понятых элементов и отношений между ними ко всем имеющимся в пословице или сказке таким элементам. Кроме этого, уровень понимания мы связываем с пониманием принципов, законов образования связей между элементами, реализующихся в объекте понимания. Понимание может протекать на различных уровнях в зависимости от объема и содержания прошлого опыта, который у ребенка лишь постепенно аккумулируется в словах, а затем и используется с помощью слов.
Понимание произведений фольклора - сложный психологический процесс, включающий интуитивные компоненты и тесно связанный с личностным смыслом произведения для ребенка, объемом его знаний о действительности, степенью сформированности у него “специализированных мозговых структур”, обеспечивающих анализ речевых сообщений.
Показателями понимания произведений фольклора для нас служили:
- количество выделяемых смысловых элементов среди объективно имеющихся в тексте;
- значимость выделенных отдельных элементов, связей и отношений между ними для понимания общего смысла произведения;
- адекватность установления причинно-следственных отношений содержания;
- степень конкретности и обобщенности выделенного значения произведения;
- широта переноса выделенного значения на собственный пример.
Особенности понимания детьми младшего школьного возраста пословиц и сказок
Следующей задачей исследования является выявление особенностей понимания детьми младшего школьного возраста пословиц и сказок с содержанием различной степени обобщенности. Здесь мы подразумеваем определение отличительных черт понимания прямого и переносного значения, выявление трудностей, возникающих при раскрытии специфики образного ряда пословиц и сказок и причин этих трудностей, характеристику индивидуальных особенностей понимания того или иного произведения.
Уровни понимания мы предполагаем определить после анализа речевой продукции учащихся начальной школы в процессе их понимания произведений фольклора.
Известно, что уровни понимания выделяются исследователями на основе учета разнообразных факторов, характеризующих и сам текст и его читателя. Учитывая сложность текста, его композиционную структуру, личностное отношение читателя к содержанию выделяют синтаксический и прагматический уровни понимания(9), уровень формального понимания и самостоятельной нравственной оценки(78), уровень поверхностного и глубинного понимания(90, 108). Если в качестве основы исследования лежит изучение операционных компонентов и качественных характеристик понимания, познавательной активности реципиента, то уровни устанавливаются исходя из логических и конструктивных операций, которые производятся читателем или слушателем (выделение смысловых вех, перестройка текста, анализ содержания, интерпретация и т.п.).
В нашем исследовании мы рассматриваем понимание с процессуально-результативной точки зрения, что позволяет, на наш взгляд, изучать не только "продукт понимания", но и психологические особенности его достижения. Понятие “уровень понимания” можно трактовать как глубину проникновения мысли субъекта в сущность воспринимаемого на слух фольклорного текста.
Динамика процесса понимания произведений фольклора в начальной школе предполагается установиться из количественного анализа возникающих уровней понимания в первом, втором и третьем классах, при использовании графических форм отражения данных исследования.
Задачи изучения психологических особенностей понимания произведений фольклора // Асафьева Н.В. Психологические особенности понимания произведений фольклора детьми младшего школьного возраста. Дис. ... канд. психол. наук. СПб., 1998.