Стр. 4 из 7

Раccмотрение взаимосвязей эмоций и мышления в классической философии (окончание)

М. Г. Ярошевский (1976) отмечает, что идея "примата разума" господствовала в философии античности. Стоики рассматривали аффекты как "порчу разума" и считали, что человека следует "лечить" от них, как от болезни. Только освобожденный от любых аффектов разум будет в состоянии правильно руководить поведением.

Вместе с тем необходимо отметить некоторую противоречивость в идеях античных философов о негативной роли эмоций в мышлении. Например, рассуждая в диалоге "Ион" о сущности художественного творчества, Сократ говорит о его божественном происхождении. Он отмечает, что любой хороший поэт может творить лишь благодаря божественной силе в особом состоянии "вдохновения и одержимости", когда "не будет в нем более рассудка" (Платон, 1970, с. 138). Бог, лишая поэтов рассудка, "через них подает нам свой голос" (там же, с. 139). В диалоге "Филеб" (Платон, 1971) говорится об особом виде "истинных, чистых удовольствий", которые возникают не только от созерцания прекрасных цветов и форм, слушания мелодий, но и от занятий науками. Эти истинные чистые удовольствия не смешиваются со страданиями, им присуща соразмерность. Они являются почти "родственниками Разумения и Ума".

Таким образом, философы античности выдвинули весьма важное положение, характеризующее взаимосвязь эмоций и мышления. Они впервые обратили внимание на особый вид эмоциональных переживаний, резко отличающихся от других как по характеру своих проявлений, так и по роли в процессе познания. Речь идет о так называемых "умственных наслаждениях", источником которых является сама познавательная деятельность. "Умственные удовольствия и страдания" по сравнению с другими видами эмоциональных переживаний человека рассматривались философами античности как некие высшие, "чистые" переживания, оторванные от повседневности, от более "низменных" потребностей и страстей тела. Особое место среди этих "чистых" и возвышенных чувств занимает удивление, которое не только не "загрязняет" разум, уводя его от познания истины, а, напротив, по мнению Аристотеля, является своеобразным побудителем познавательной деятельности.

Рене Декарт (1989) выделял в человеческих "страстях" (или, на современном языке, в эмоциональных процессах) две стороны - духовную и телесную. Проблема управления страстями также выступает как бы в двух планах. Например, увидев нечто ужасное, вызывающее страх, человек может обратиться в бегство без всякого содействия души, только "телесным образом". Однако если душа обладает особой "силой", она может вмешаться и коренным образом изменить поведение человека. Она может, в частности, отвратить его от бегства и заставить остаться на месте вопреки испытываемому страху. Для описания конкретного механизма управления, который заставляет человека менять свое поведение, Декарт пользуется "машинообразной" терминологией. Душа воздействует на тело посредством некоего нежнейшего воздуха, называемого "животными духами". Она "раскачивает железу" и заставляет эти "духи" идти по другим путям. Однако даже сильной душе одного желания и воли не хватает для того, чтобы победить страсти. Вот тогда на арену выступает интеллект. Согласно Декарту, страсти можно победить интеллектуально. Для этого нужно знать истину и хорошо осознавать возможные последствия того или иного поведения (например, бегства от опасности).

Таким образом, утверждается, что мышление далеко не всегда управляет "страстями". Интеллект же рассматривается как некая высшая власть над эмоциональными процессами, обладающая своими особыми способами и средствами управления.

Анализируя рационалистическое учение Декарта о страстях, А.Н. Ждан отмечает важную роль особых внутренних эмоций души, которые направлены на "нематериальные предметы". В число этих эмоций входит "интеллектуальная радость от размышления о нечто, только умопостигаемом" (Ждан, 1997, с. 84).

В учении об аффектах, разработанном Спинозой (1936), анализируются природа и происхождение аффектов. Большое внимание в этом учении уделяется роли и могуществу человеческого разума в борьбе с аффектами. Спиноза полемизирует с идеями стоиков о возможностях обуздания и безграничного управления аффектами. Бессилие и ограниченность возможностей человека в этой борьбе он называет "рабством". Это рабство проявляется в том, что страсти оказываются могущественнее познания. Аффекты могут приносить не только вред, но и пользу, увеличивая способности тела. Однако все аффекты могут вводить человека в заблуждение, делая его игрушкой фортуны. Победа разума над аффектами ведет к человеческой свободе.

Вместе с тем само по себе укрощение аффектов не означает блаженства. Этот особый аффект, высшее удовлетворение, "интеллектуальная любовь к миру" возникает в процессе познания высшего рода. А. Н. Ждан отмечает, что таким образом "утверждается мысль о необходимости единства интеллекта и аффекта" (1997, с. 92) в противоположность идеям об отрицательной роли эмоций в процессе познания.

Анализ философской литературы позволяет выделить целый ряд принципиально важных проблем, касающихся взаимоотношений эмоций и мышления, решение которых требует собственно психологического, в том числе и экспериментального, подхода.

• Пред.
• След.