7.4. «Школьный возраст» (ШВ)

Интерфаза и аутофаза «школьного возраста»

Это – две смежные фазы, в сумме составляющие всю стабильную стадию (5.4), в данном случае – «школьный возраст». Поэтому начало интерфазы – это начало всего «возраста», а окончание аутофазы – его конец. Соответственно, признак нижней границы интерфазы тот же, что у нижней границы (начала) «школьного возраста»: ребенок стал объектом регуляции со стороны взрослого посредством учебного слова (6.4). Ориентировочное время появления этого признака – в 8 лет (6.4).

Признак верхней границы аутофазы – тот же, что у верхней границы (окончания) всей стабильной стадии (5.4). Признак конца данного «возраста»: ребенок перестал быть объектом регуляции со стороны взрослого посредством учебного слова (6.4). Ориентировочное время появления этого признака – около 13 лет (6.4).

Для выявления интерфазы и аутофазы остается найти границу между ними, т. е. конец интерфазы, которым является начало аутофазы (оно же – начало экстрафазы: см. 5.4). Признак начала аутофазы «школьного возраста»: ребенок стал субъектом внешней саморегуляции (5.4) посредством учебного слова (4.8.2, 6.4). То, что ребенок (подросток) стал субъектом регуляции самого себя [42], проявляется в возникновении негативного поведения (5.5.1).

В «школьном возрасте» негативное поведение возникает около 11 лет, что констатировал уже Гезелл [43]. Примерно в 11 лет «складывается ситуация, чреватая возникновением противоречий, если у взрослого сохраняется отношение к подростку еще как к ребенку», т. е. без учета достигнутого им уровня саморегуляции. Между подростком и взрослым «конфликты и трудности возникают из-за расхождения их представлений о характере прав и степени самостоятельности подростка». Если при этом «взрослый не изменяет отношения к подростку, то подросток сам становится инициатором перехода к новому типу отношений». А «сопротивление взрослого вызывает ответное сопротивление у подростка» в форме «непослушания и протеста» [44].

Подобные изменения приводят к тому, что примерно с 11 лет учеников считают уже не детьми, а подростками, и даже говорят о начале в 11 лет новой стадии развития – подросткового возраста [45]. В реконструированной части психологической системы Выготского окончание «школьного возраста» понимается как точка развития около 13 лет (6.4), а появление у ребенка негативного поведения рассматривается не как симптом окончания всей стабильной стадии, а лишь как признак начала ее аутофазы (и экстрафазы) [46].

Возникновение негативного поведения связано с началом «борьбы» регуляций, а значит, с тем, что у ребенка сформирована саморегуляция, пусть пока внешняя и несамостоятельная (5.5.1). Ее с точки зрения возрастных оснований педагогического процесса и психологической практики надо оценивать позитивно: эта саморегуляция проявляется в самовоспитании и самообучении. «Уже у некоторых пятиклассников (т. е. примерно с 11 лет. – С.К.) существуют элементы самообразования», а также самовоспитания. Например, «значительная часть мальчиков» в это время – «в V-VI классах» – «начинает развивать у себя силу и волевые качества различными упражнениями» [47]. Саморегуляция школьников (в плане самовоспитания) эмпирически зафиксирована исследователями и в виде «высказываний учащихся V–VII классов» (примерно 11-13 лет). Например: «Решил бороться с собой… Во время приготовления уроков тянет к окну. Запрещаю себе: "Не смей, сиди!"»; «Первым моментом умения сдерживать себя считаю усвоение слова "нельзя". Стал говорить это слово себе, не оставляя никаких лазеек и обходов своему запрещению» [48]. Здесь школьник (как субъект воспитания) занимает позицию учителя по отношению к самому себе (как объекту воспитания).

Начало аутофазы «школьного возраста» – около 11 лет (табл. 40).

Таблица 40

Ориентировочные хронологические границы фаз «школьного возраста» (ШВ) и связанных с ними ЗБР [49]

Протофаза и аллофаза «школьного возраста» (ШВ-П и ШВ-А)

Это – две смежные фазы, в сумме составляющие интерфазу (5.4). Начало протофазы – это начало интерфазы, а конец аллофазы – это начало аутофазы, т. е. конец интерфазы (5.4). Ориентировочные хронологические границы интерфазы «школьного возраста» уже обсуждены выше и отражены в табл. 40. Для выявления его протофазы и аллофазы осталось найти границу между ними: конец протофазы, которым является начало аллофазы (5.4). Признак начала аллофазы «школьного возраста»: ребенок стал субъектом регуляции поведения взрослого (учителя) (5.4) посредством учебного слова (6.4). Став субъектом такой регуляции, школьник стал и со-субъектом учебно-воспитательного процесса, что необходимо учитывать педагогам и психологам [51].

Отмечавшееся в 6.4 позитивное отношение школьников к учебе и к учителю (в начале «школьного возраста») впоследствии изменяется. При этом «переломным моментом, как правило, является третий класс» (около 9 лет), когда «многие дети начинают тяготиться школьными обязанностями, их старательность уменьшается, авторитет учителя заметно падает». Педагог «перестает быть центральной фигурой в классе, способной определять и поведение детей, и их взаимоотношения». При этом «у детей возникает собственная сфера жизни, появляется особый интерес к мнению товарищей, независимо от того, как на то или иное смотрит учитель» [52] (теряющий позицию единственного субъекта регуляции: теперь и дети – ее субъекты).

В частности, независимо от негативного отношения учителя к подсказкам. «У учащихся третьих классов» подсказка уже может считаться «проявлением настоящего товарищества» [53]. Ученик, попросивший и получивший подсказку, обзаводится словом как средством регуляции поведения учителя (чтобы тот выставил более высокую отметку) [54]. Словесная регуляция школьниками учителя может, разумеется, принимать и многие другие формы: вопросы (в том числе – не по теме урока), просьбы, напоминания и т. п. [55] В позитивных формах такая регуляция может и должна стать важным компонентом обучения и развития в данном «возрасте» [56]. Простейшим примером позитивной формы регуляции учеником учителя может служить известный прием намеренной «ошибки» педагога, которую он специально допускает для того, чтобы ученик нашел ее и воздействовал на педагога, побуждая его исправить «ошибку».

Ориентировочная граница протофазы и аллофазы– в 9 лет (табл. 40).

Экстрафаза и интрафаза «школьного возраста» (ШВ-Э и ШВ-И)

Это – две смежные фазы, в сумме составляющие аутофазу: начало аутофазы – это начало экстрафазы, а конец аутофазы – конец интрафазы (5.4). Обе эти границы аутофазы «школьного возраста» выявлены (табл. 40). Для определения его экстрафазы и интрафазы осталось обнаружить границу между ними, т. е. конец экстрафазы, являющийся началом интрафазы (5.3). Признак начала интрафазы «школьного возраста»: ребенок стал субъектом внутренней несамостоятельной саморегуляции (5.3) посредством учебного слова (6.4), которое в начале интрафазы уже стало внутренним (5.3). Ср. внутреннюю речь в конце «возраста» (6.4).

Соответственно, начало интрафазы связано с освобождением ребенка от необходимости во внешней саморегуляции и ее внешнем средстве [57]. В «школьном «возрасте» – в саморегуляции посредством слова внешней учебной речи. Как только школьник начал воспитывать себя [58] посредством слов уже не внешней, а внутренней речи, интрафаза началась. В конце же «школьного возраста» словесная регуляция уже не только внутренняя, но и самостоятельная (6.4), т. е. вышедшая из ЗБР и независимая от внешней регуляции (подросток уже не нуждается для управления собой в такой помощи со стороны взрослого).

Частью внутреннего процесса регуляции является внутреннее познание себя (объекта регуляции). Тем самым – направление подростком мысли на самого себя. Это обнаруживается около 12 лет. Если «типичные высказывания одиннадцатилетних школьников» об отношении к себе, в сущности, сводятся по смыслу к фразе О себе не думаю [59], то к 12 годам появляются принципиально иные высказывания: Я стал думать о себе [60].

С переходом к внутренней регуляции негативность поведения [61] может усиливаться, так как позиции подростка в «борьбе» регуляций укрепляются. Ведь непосредственно воздействовать на регуляцию подростком самого себя [62] взрослые уже не могут: теперь она осуществляется им посредством не воспринимаемого окружающими внутреннего учебного слова.

Около 12 лет подростки еще не игнорируют внешнюю регуляцию, а находятся пока в состоянии «борьбы» регуляций (5.5). Иначе говоря, подростки в это время вынуждены побуждать взрослого не препятствовать осуществлению ими желаемого поведения: «потребность 12–13-летних» еще состоит «в признании их прав» другими [63]. В конце же данного «возраста» – примерно в 13 лет – внешняя регуляция со стороны взрослого посредством учебного слова уже отвергается подростками (6.4). Для чего необходима внутренняя самостоятельная регуляция, которая и формируется на протяжении данной стабильной стадии – к ее концу – путем интериоризации внешней регуляции посредством внешнего же учебного слова.

Итак, нижняя граница экстрафазы – около 11 лет (начало аутофазы); верхняя граница экстрафазы – начало интрафазы– около 12 лет.Верхняя граница интрафазы –конец «школьного возраста» – около 13 лет (6.4). Это и отражено в таблице 40.

Фазные ЗБР детей (подростков) «школьного возраста»

Границы протофазной, аллофазной, экстрафазной, интрафазной, интерфазной и аутофазной ЗБР – те же, что у связанных с ними фаз (3.4.2; табл. 40).

Сноски

[42] Как субъекта исполнительной активности.
[43] Кон И.С., [149], с. 33-34.
[44] Драгунова Т.В., [104], с. 101, 111-112.
[45] Драгунова Т.В., [104], с. 101. Представление о начале «подросткового возраста» – т. е. о конце стабильного (младшего) «школьного возраста» – около 11 лет связано с тем, что некоторые психологи принимают появление негативного поведения за признак границы стадий. В реконструированной теории Выготского появление негативного поведения – признак середины стабильного «возраста»: начала его аутофазы (5.5.1).
[46] См. 5.3–5.5. Ср. также обсужденные выше начал экстрафаз (аутофаз) других «возрастов» (7.1-7.3).
[47] Драгунова Т. В., [104], с. 118, 121.
[48] Крутецкий В. А., Лукин Н. С., [165], с. 43.
[49] Отраженная в таблице структура «школьного возраста» включает «возрастной интервал 10-12 лет», который Г. А. Цукерман называет «“ничьей землей” в возрастной психологии»: возрастно-психологический аспект здесь обычно «подменяется социологической и административно-образовательной точкой зрения». «Но можно ли дать этой возрастной когорте позитивное психологическое определение взамен определения через отрицание: "уже не совсем младшие школьники – еще не совсем подростки"?» Термин «переходный возраст», не содержащий никакого конкретного психологического признака, лишь препятствует определению «психолого-педагогических условий здорового развития этой возрастной группы» (Цукерман Г. А., [290]). По-видимому, реконструированная теория Л. С. Выготского может принести пользу в решении проблемы соотнесения этой «ничьей земли» с конкретными психологическими характеристиками развития.
[50] Интерфазе и аутофазе не присвоены краткие буквенные обозначения, так как эти фазы и связанные с ними ЗБР не отражены в реконструированной стадиально-фазной периодизации Выготского (5.8.2) и в периодической системе возрастных ЗБР (5.8.3).
[51] Пока этому не уделяется достаточного внимания. В частности, отношение учеников к образовательным инновациям остается неизвестным, так как «их об этом никто никогда не спрашивал» (Fullan, M., [352], c. 182). Ср.: необходимо «понимание» учителем ученика, пребывающего «ответственным за себя», т. е. субъектом (Бех І. Д., [15], с. 13); для многих учителей ученик – все еще «объект» учебного процесса (Кузь В. Г., [168], с. 36). О сотрудничестве ребенка и взрослого как о взаимодействии двух равноправных субъектов учебной деятельности см.: Зарецкий В. К., [124]. Изучению «младших школьников как субъектов учебной деятельности» посвящено исследование Г. А. Цукерман [292]. В. В. Рубцов показывает, что в ходе обучения и развития ребенок может перейти от подражания действиям взрослого к преобразованию способов взаимодействия с другими – детьми или взрослыми [258]. Со-субъектом ребенок (подросток) является и в работе с ним психолога-практика.
[52] Божович Л. И., [23], с. 37. (Курсив мой. – С. К.) Когда Божович писала эти слова, дети в ее стране поступали в школу в 7 лет. С тех пор прошли многие годы, но недавнее исследование тоже свидетельствует об «уменьшении у детей интереса» к учителю «и к школьному обучению в целом» в «9-10 лет», хотя эти дети поступили в школу в 6 лет и живут в другой стране, в другое время (Поліщук В. М., [241], с. 106).
[53] Люблинская А. А., [194], с. 319-320.
[54] Подобное «товарищество» наблюдается у детей и после 9 лет. Например, шестиклассник рассказывает отцу: «Ой, папа, что у нас сегодня в классе было! … Проходила … контрольная по алгебре, и Сережа запутался. Спросил у Олега, а тот … не помог Сереже… Ну разве Олег – настоящий товарищ?» (Крутецкий В. А., Лукин Н. С., [165], с. 107).
[55] Исследователи учебно-воспитательного процесса традиционно интересуются регулятивным воздействием учителя на учеников и эффективностью этого воздействия, а не регуляцией школьниками поведения учителя. Учитель же может не замечать (и часто не замечает) регулятивных воздействий на него тех учеников, которые желают помешать ему вести урок. Это снижает эффективность учебного процесса. Регуляция учениками поведения учителя складывается примерно в 9-10 лет и продолжается в дальнейшем: возникшие в ходе развития формы поведения более не исчезают, а «сосуществуют» (Выготский Л. С., [60], с. 176). Так, в «10-11 лет» отмечается этот же подвид регуляции, включающий «бдительный контроль» детьми поведения взрослых в плане «выполнения ими обещаний» (Поліщук В.М., [241], с. 106-107). Успех в регуляции поведения учителей может вызывать у школьников сильную позитивно-эмоциональную реакцию. Мне довелось наблюдать ребенка 10 лет, с восторгом повествующего о том, как его классу удалось отвлечь на некоторое время опытного учителя от ведения урока.
[56] Ср.: «Если … ориентироваться на существующую практику начального обучения, то … случаи учебной инициативности школьников, включающих учителя в построение собственных учебных действий, крайне редки, а о соответствующей "возрастной тенденции"», казалось бы, «просто не может быть речи. Но мы не склонны абсолютизировать существующую систему обучения и допускаем, что школьная практика игнорирует и … отсекает какие-то валентности детского развития. Поэтому мы и задаемся вопросом о возможности ранней учебной самостоятельности как способности ученика быть инициатором учебного взаимодействия со взрослым, учить себя с помощью взрослого». Такая «собственно учебная инициативность школьников, предпосылки которой мы экспериментально зафиксировали, находится в вопиющем противоречии с существующей системой обучения, где есть ученики, отвечающие на вопросы учителя, но нет места ученикам спрашивающим, побуждающим учителя к совместной учебной деятельности» (Цукерман Г. А., Елизарова Н. В., [294]).
[57] Ср. освобождение ребенка в началах интрафаз младенческого, раннего и дошкольного «возрастов» от необходимости во внешнем средстве регуляции, характерном для той стадии развития (7.1–7.3).
[58] В частности, говорить себе «Не смей, сиди!», «нельзя» и т. п., как отмечалось при обсуждении аутофазы «школьного возраста» (см. выше).
[59] Крутецкий В. А., Лукин Н. С., [165], с. 35.
[60] Божович Л. И., Славина Л. С., [27], с. 60. Обсуждая результаты известного эксперимента Т. В. Драгуновой с чтением подростками повести Л. Н. Толстого «Детство. Отрочество. Юность» и последующей беседой на эту тему, Л. И. Божович и Л. С. Славина отметили следующее. «Школьники до 11 лет, как правило, проходят мимо тех мест в повести…, где описывается отношение Николеньки к самому себе; они их чаще всего не замечают и не запоминают. Завязать с ними беседу на эту тему оказывается невозможным: они скучают и сводят разговор на события из жизни Николеньки. Однако к 12 годам картина начинает меняться». Теперь школьники отмечают в повести «именно те места», мимо которых проходили раньше, и «сами, без специального вопроса, начинают сравнивать себя с Николенькой», обнаруживая таким путем свою внутреннюю рефлексию: «Я тоже стал думать о себе» (там же). Ср.: в «11-12 лет» «возникает интерес к собственной личности, стремление разобраться в своих качествах и поступках, формируется самооценка» (Леванова Е. А., [170], с. 416-417); «К 12 годам внимание ребенка вновь начинает обращаться к собственной личности» (Чеснокова И. И., [295], с. 323). Здесь важно слово «вновь»: саморегуляция (на том или ином уровне) формируется к концу каждой стабильной стадии, поэтому обращение к себе возникает периодически.
[61] Проявление «борьбы» регуляций (5.5).
[62] Как субъекта исполнительной активности (включая собственно поведение).
[63] Шаповаленко И. В., [297], с. 247.

Касвинов С. Г. Система Выготского. Книга 1: Обучение и развитие детей и подростков. - Харьков: Райдер, 2013. Опубликовано с разрешения автора.