7.2. Ранний возраст (РВ)

Протофаза «раннего возраста» (РВ-П)

Нижняя граница (начало) протофазы – это начало всего «возраста» (5.4). Признак начала «раннего возраста»: ребенок стал объектом регуляции со стороны взрослого посредством внешнего бытового слова (6.2). Начало «раннего возраста» – 18-20 месяцев (6.2; табл. 35 в 6.6). Нижняя граница его протофазы характеризуется этим же признаком и временем его появления (табл. 38).

Верхняя граница протофазы – это начало аллофазы (5.4) [16].

Аллофаза «раннего возраста» (РВ-А)

Признак начала этой аллофазы: ребенок стал субъектом регуляции поведения взрослого (5.4) посредством внешнего бытового слова (4.8.2, 6.2). Этот признак надо искать внутри стадии – между 18-20 месяцами и началом 4-го года (6.2; табл. 35 в 6.6).

Ребенок, который стал субъектом регуляции поведения другого (взрослого), уже может создавать (преобразовывать) средство регуляции в соответствии с желаемым результатом [17]. В «раннем возрасте» – создавать слово (предложение) бытовой речи (4.8.2).

По данным американских психологов, «двухлетние дети начинают подчинять поведение других людей своим требованиям». Например, ребенок «просит взрослого пересесть на другой стул» или «издать забавный звук». Эти требования имеют регулятивный характер: они «связаны со стремлением ребенка оказать влияние на поведение взрослого» посредством слова [18].

Несколько более ранний момент создания ребенком «раннего возраста» слова (предложения) для регуляции поведения взрослого зафиксировал в своем наблюдении К. И. Чуковский. «Входит ко мне дочь – на двадцать третьем месяце своего бытия – с таким озорным и в то же время смущенным лицом, точно затевает необыкновенную каверзу». До сих пор «такого сложного выражения я никогда не видел у нее на лице». Она крикнула: «Папа, ава – мяу!». Сообщив «сенсационную и заведомо неверную весть, что собака, вместо того, чтобы лаять, мяукает. И засмеялась поощрительным, несколько искусственным смехом, приглашая и меня смеяться этой выдумке». В результате своей регулятивной активности с использованием самостоятельно созданного слова (предложения) дочь добилась того, что отец поддержал ее выдумку и высказал свою, аналогичную. Причем Чуковский отметил, что до описанного случая ничего подобного не происходило: достигнув соответствующего уровня развития, «прочно, нерасторжимо, раз навсегда привязала она к петуху "кукареку", к кошке – "мяу", к собаке – "гав-гав" и, справедливо гордясь своими великими знаниями, неустанно демонстрировала их». Вплоть до описанного случая, когда она вдруг проявила «интеллектуальную дерзость» [19]. Таким образом, «ава – мяу» – это слово (предложение), созданное ребенком «на двадцать третьем месяце» – т. е. в 22 месяца – и использованное как средство регуляции взрослого.

Ориентировочная дата нижней границы аллофазы – около 2 лет. Таким образом, верхняя граница протофазы – в это же время. Отразим это в таблице 38.

Таблица 38

Ориентировочные хронологические границы фаз «раннего возраста» (РВ) и связанных с ними ЗБР [20]

Верхняя граница (конец) аллофазы – это нижняя граница (начало) экстрафазы (5.4).

Экстрафаза «раннего возраста» (РВ-Э)

Признак ее начала: ребенок стал субъектом внешней саморегуляции (5.3) посредством слова бытовой речи (4.8.2, 6.2). Другая сторона этого же признака – появление негативного поведения. Начало экстрафазы – это начало аутофазы (5.4), т. е. фазы «борьбы» регуляций, проявляющейся – с точки зрения взрослого – в возникновении негативного поведения ребенка (5.5.1). Характерным для «раннего возраста» средством регуляции является бытовое слово (4.8.2), поэтому сейчас речь идет о «борьбе» словесных регуляций. Ее пример привела в своем дневнике матери психолог Н. А. Менчинская: «Я не велела Саше брать в рот палочку, а он упрямится, лизнул велосипед и в ответ на мое "нельзя" сказал: "Нет, мозьня (можно) и висипед (велосипед), и пальку"» (2 года 8 месяцев) [21]. Здесь ребенок еще не может просто отвергнуть (игнорировать) внешнюю регуляцию, как это будет позднее, в конце данного «возраста» (6.2). Поэтому для совершения желаемой исполнительной активности ребенок вынужден вступить в борьбу, пытаясь тем же средством внешней регуляции (словом бытовой речи) воздействовать на взрослого, чтобы побудить его снять свой запрет. В то же время происходит и внешняя регуляция ребенком себя как субъекта исполнительной активности: он тоже слышит свое «нет, можно», которое противостоит запрету взрослого и предписывает самому ребенку запрещенное взрослым поведение.

Возникновение негативного поведения связано с тем, что у ребенка сложилась внешняя саморегуляция с помощью внешнего пока еще средства (5.5). В данном случае – бытового слова. С этим вполне согласуются данные западных психологов: «на третьем году» дети, «выполняя какое-либо действие, описывают его» словами, например, «взбираясь на стул, малыш приговаривает: "я сяду"»; причем в это время «дети чаще описывают свои собственные действия, чем поведение других людей», поэтому «напрашивается вывод, что дети больше всего озабочены именно своими поступками» [22]. Здесь дети осуществляют внешнюю саморегуляцию посредством слова внешней бытовой речи: они сами слышат высказываемое ими «описание своих собственных действий».

Наблюдавшийся Д. Б. Элькониным ребенок «в конце второго и в начале третьего года … очень любил помогать взрослым» (и «подобные примеры можно было бы умножить») [23]. Прекращение «любви помогать взрослым» на 3-м году означает заметное снижение подчинения внешней регуляции со стороны взрослых, что, очевидно, имеет связь с появлением негативного поведения в начале экстрафазы.

Ориентировочное время начала экстрафазы – на 3 году (табл. 38).

Верхняя граница экстрафазы – это начало интрафазы (5.4).

Интрафаза «раннего возраста» (РВ-И)

Признак ее нижней границы: ребенок стал субъектом несамостоятельной внутренней саморегуляции (5.3) посредством бытового слова (6.2), которое в начале интрафазы тоже стало внутренним [24] (5.3).

Этот признак мы находим в наблюдении психолога В. С. Мухиной над ее сыном Андреем около 3 лет: «Зову на кухню. Стоит, ни с места, будто не слышит» (3 года, 0 месяцев, 9 дней) [25]. Здесь важно отсутствие какой бы то ни было внешней реакции Андрея («будто не слышит»), включая отсутствие соответствующего регулятивному воздействию исполнительного поведения («стоит, ни с места»). Описанную ситуацию можно понимать как ту же, в сущности, саморегуляцию, противостоявшую регулятивному воздействию взрослого в экстрафазе («Нет, можно!» и т. п., см. выше), но уже ставшую внутренней саморегуляцией посредством внутреннего же слова бытовой речи. Разница только в том, что в экстрафазе ребенок отменял внешнюю команду посредством внешнего слова, а теперь делает то же самое посредством внутреннего слова.

С началом интрафазы эта внутренняя саморегуляция еще не стала вполне самостоятельной (независимой от внешней ситуации), что произойдет в конце данной стадии (6.2), т. е. в начале «кризиса 3 лет». Различие между интрафазой «раннего возраста» и «кризисом 3 лет» хорошо видно из сопоставления только что приведенного наблюдения В. С. Мухиной с описанием Л. С. Выготским поведения девочки в «кризисе 3 лет» (6.2). Мухина пишет, что Андрей затем все же идет туда, куда его звал взрослый, а Выготский сообщает, что девочка так и не выполнила ничего из того, что было ей сказано взрослым.

В наблюдениях Мухиной показана явная противоположность реакции ребенка в разных фазах «раннего возраста» на одну и ту же, в сущности, внешнюю ситуацию – регуляцию со стороны взрослых посредством бытового слова с аналогичным содержанием (зов на кухню, приглашение поесть). В 1 год 8 месяцев и 10 дней – беспрекословное подчинение внешней вербальной регуляции (6.2), в 3 года 0 месяцев и 9 дней – явная, но пока не совсем успешная попытка отвержения такой регуляции: «будто не слышит», но затем все же идет туда, куда сказано (см. выше).

Конец интрафазы – это конец всего «раннего возраста», который заканчивается на 4-м году (6.2). В это время другая попытка того же Андрея отвергнуть внешнюю регуляцию стала успешной: он нарочно говорит запрещенные ему слова в присутствии матери, она велит ему перестать, но это не только не прекращает запретные действия ребенка, а лишь еще больше воодушевляет его (6.2). При этом Андрей уже не пытается побудить взрослого отменить запрет, что характерно для экстрафазы (см. выше). И даже не просто игнорирует внешнюю регуляцию, а с воодушевлением действует наперекор ей, как бы торжествуя по поводу своей победы над внешней регуляцией. Нельзя сказать, что ребенок непременно делает это назло взрослому: объективно преодоление внешней регуляции необходимо для перехода на следующую стадию нормального детского развития (3.3), а ощущение нового уровня своих возможностей, естественно, воодушевляет.

Нижняя граница интрафазы – около 3 лет; верхняя граница интрафазы– в начале 4-го года (6.2; табл. 38).

Фазные ЗБР детей «раннего возраста»

Границы протофазной, аллофазной, экстрафазной и интрафазной ЗБР – те же, что у связанных с ними фаз (3.4.2; табл. 38).

Сноски

[16] Эта же граница делит данный «возраст» на «первую» и «вторую» фазы (5.2), причем «первая» – это протофаза. Подробнее о разделении «раннего возраста» на эти фазы по признаку словесной регуляции ребенком взрослого: Касвинов С. Г., [138].
[17] См. 5.4. Ср. аллофазу «младенческого возраста» (7.1).
[18] Mussen P. H., Conger J. J., Kagan J., Huston A. C., [252], с. 69. (Курсив мой. – С. К.)
[19] Чуковский К. И., [296], с. 290-291. (Курсив мой. – С.К.)
[20] Границы фазной ЗБР – это границы связанной с ней фазы, подобно тому, как границами стадиальной ЗБР являются границы стадии (3.4.2).
[21] Цит. по [215], с. 113.
[22] Mussen P. H., Conger J. J., Kagan J., Huston A. C., [252], с. 69. (Курсив мой. – С. К.)
[23] Эльконин Д. Б., [309], с. 187.
[24] О наличии внутренней (интериоризованной) бытовой речи в конце «раннего возраста» см. в 6.2.
[25] Мухина В.С., [214], с. 244.

Касвинов С. Г. Система Выготского. Книга 1: Обучение и развитие детей и подростков. - Харьков: Райдер, 2013. Опубликовано с разрешения автора.