Произведения фольклора, передающие от поколения к поколению накапливаемый народом опыт и мудрость, являются своеобразным отражением картины мира и несут информацию об окружающей действительности и ее законах.
По мнению В.Я. Проппа, возможны три вида отношения фольклора к действительности. Ученый утверждает, что устное народное творчество, как и всякое искусство, восходит к действительности, даже самые фантастические образы в нем берут свою основу в реальной жизни. Далее В.Я. Пропп отмечает, что формы и содержание отражения в зависимости от эпохи и жанра могут быть различными. Но всегда, даже помимо воли создателя или исполнителя, фольклор отражает реальную жизнь. И, наконец, народный художник может специально ставить себе цель изобразить действительность, используя при этом закономерности фольклорной поэтики (127).
Специфика содержания произведений фольклора как источника информации обуславливается и творческой природой традиций, и своеобразием художественных методов. Традиция в фольклорном искусстве, подчеркивает В.П. Аникин, поставляет каждому художественному акту (произведению) готовую форму поэтического воплощения жизненных впечатлений. Эта форма соответствует мировоззренческому принципу воспроизведения реальности посредством сублимаций. “В каждом жанре фольклора по-своему обнаруживает себя эта сублимирующая работа народной художественной мысли, и всякому такому ходу типизирующей мысли соответствуют формы, которые традицией завещаны одним поколением другому” (7, с. 33-34).
Фольклор, на наш взгляд, является моделью реальности мировоззренческого типа, которая является целостной системой понимания действительности. Устное народное творчество использует для своих целей особый категориально-понятийный аппарат средств, систему архетипов, символов, образов (50). Таким образом, произведения фольклора, будучи специфичным источником информации, обладая совершенно особой поэтической формой, насыщенные образными сравнениями, представляют очень интересную и недостаточной изученную область в плане понимания.
В нашем исследовании мы обращаемся к пониманию, прежде всего, вербальной информации - пониманию произведений фольклора младшими школьниками.
Передача информации посредством языка может происходить в различных формах, но в любом случае, процесс понимания - часть процесса определенной коммуникации, которая подразумевает передачу информации определенного вида. Обычно такая коммуникация подразумевает следующие составные части: источник информации (передающий), получатель информации (принимающий), ситуация, которая сопутствует передаче-получению, форма передачи сообщения.
В фольклорном творчестве все вышеперечисленные составные могут значительно варьироваться в зависимости от жанра произведения, его функционального назначения и возраста участников процесса коммуникации, тем самым оказывая влияние на особенности понимания содержания.
В нашем исследовании нас интересует возможная зависимость понимания от степени обобщенности содержания произведений фольклора различных жанров, поэтому мы вынуждены отойти от определения фольклора как устного народного творчества и перейти к разбору особенностей понимания текстов изучаемых нами произведений.
Понятие “текст” лишь на первый взгляд может показаться простым. Относительно художественных текстов Д.С. Лихачев, например, пишет: “Текст - понятие очень сложное. Это понятие требует еще своего уточнения” (93, с.116). К.В. Чистов отмечает, что текст фольклорного произведения - понятие более сложное, чем текст литературного произведения, и что “...фольклорная текстология весьма нуждается в тщательном теоретическом осмыслении его специфических особенностей” (173, с. 46 ).
Д.С. Лихачев в работе, которая “предназначена для обмена опытом и обобщениями”, предлагает такое общее определение: “Текст - это языковое выражение замысла его создателя” (93, с.9). Но если попытаться применить данное определение по отношению к фольклору, то становится неясно, кого следует понимать под «создателем»: того, кто сочинил, например, сказку, или, того, кто ее исполнил? Таким образом, если говорить о “сочинителе”, то для очень многих фольклорных текстов это понятие условно. Если же под “создателем” текста понимать того, кто исполнил данный конкретный вариант произведения, то стирается грань между творческим исполнением, представляющим особую форму соавторства, и простой передачей услышанного. В последнем случае творческий исполнитель тоже оказывается создателем текста со своим замыслом, который необходимо учитывать при понимании.
Иначе формулирует определение текста К.В. Чистов. Он пишет: “В самом общем смысле - текст - это словесное выражение художественного произведения. Определение это, - продолжает К.В. Чистов, - одинаково применимо во всех трех разделах текстологии (фольклорные произведения, рукописные памятники средневековой письменности, печатный текст, созданный в новое время)” (173, с.З). В данном определении уже не говорится о “создателе” текста. Но и это определение, по мнению Азбелеева С.Н. (3), не может быть признано самым общим, так как его нельзя применить к текстам, которые не являются художественными, в том числе и ко многим фольклорным текстам. О подобных текстах К.В. Чистов во все той же работе пишет, что “...на первый план в них выдвинута познавательная, публицистическая или религиозная функция и они представляют собой элемент или проявления системы, неэстетической по своему характеру” (173, с.19).
Тогда получается, что текст - это произведение или его замысел, выраженный в словах, в формах языка. “Мысленный текст”, формирующийся в сознании исполнителя или писателя уже имеет свое языковое выражение, но оно может стать объектом восприятия и тем более понимания только в том случае, когда этот “мысленный текст” будет зафиксирован, т.е. если на основе его появится текст устный или письменный.
Б.Н. Путилов не разграничивает понятия “мысленный текст” и “устный текст”. В его изложении текст устный, хранящийся в памяти людей и текст мысленный воспринимается как нечто единое (129). Между тем реальная история фольклорных произведений протекает в принципиально различных формах, хотя и тесно между собой взаимосвязанных: в форме исполнения, т.е. передачи устного текста одними лицами другим лицам, и в форме мысленного процесса, который может быть творческим (активная переработка услышанного или создание нового) или нетворческим (пассивное хранение в памяти услышанного).
История любого фольклорного произведения может быть к прослежена и изучена только как история конкретных этапов, фиксирующих тот мысленный процесс, который составляет сущность этой истории. В фольклоре - устные тексты, всякий раз создаваемы в момент их исполнения. Момент возникновения текста - это момент перехода результатов сознания в новое качество: они становятся доступны восприятию слушателей или читателей.
Текст - это посредник между сознанием того, кто его создал и сознанием того, кто его воспринимает. Можно только искусственно отграничить в услышанном тексте относящееся к формам языка от не относящегося к ним. Слушатель воспринимает все элементы устной речи - и сами слова, и их интонацию, повышение или понижение голоса, паузы и т.п.
Письменный текст - это либо вторичная фиксация устного текста, либо непосредственная фиксация мысли. Письменный текст в принципе всегда может быть превращен в устный и наоборот.
Характеризуя фольклорные произведения, Б.Н. Путилов пишет: “Фольклорный текст - это словесное произведение народного творчества” (129, с. 104 ). Данным «служебным» определением мы и будем пользоваться в нашем исследовании, помня, что в нем говориться лишь о тексте, который препарирован для изучения или чтения.
Так как мы приняли рабочее определение произведений фольклора как текста, остановимся на проблеме его понимания подробнее.
В психологической науке Н.И. Жинкин положил начало направлению, изучающему текст как единое целое, как иерархию элементов, осознание которой приводит к пониманию. В подходе Н.И. Жинкина в качестве элементов структуры текста выступает предмет и его признаки, которые могут быть выражены различными языковыми средствами. Соотношение предмета и его признаков соответствует иерархии предикатов (67,68).
Это же направление в изучении текста продолжает В.Д. Тункель (161), Л.П. Доблаев (61; текстовые суждения), Т.М.Дридзе (62; коммуникативно-познавательные программы), Г.Д. Чистякова (174, 175), А.И. Новиков (113; денотаты). Текст как многоуровневое образование, включающее предметно-денотативный, смысловой уровень средств и способов выражения его предмета, рассматривается И. А. Зимней и ее школой.
Представление о том, что текст является иерархически организованным целым, делает одной из основных характеристик текста его цельность, «центростремительность» его частей (Гальперин И.Р.) и ставит во главу угла текста элемент, объединяющий все остальные. С осознанием этого элемента авторы связывают адекватную интерпретацию текста. В понимании становится необходима фаза «смыслоформулирования», заключающаяся в «обобщении результата всей перцептивно-мыслительной работы и перевода его на одну целую, нерасчленимую единицу понимания - общий смысл воспринимаемого сообщения» (49, с.32).
Исследования в этом направлении велись в основном на научных, научно-популярных, учебных, публицистических текстах. Но объединяющий с ними элемент есть и у текстов художественных. Характеризуя художественные произведения, JI.C. Выготский пишет: “В самом деле, всякий рассказ, картина, стихотворение есть, конечно, сложное целое, составленное из различных совершенно элементов, организованных в различной степени, в различной иерархии подчинений и связей; и в этом сложном целом всегда оказывается некоторый доминирующий и господствующий момент, который определяет собой построение всего остального рассказа, смысл и название каждой его части” (47, с. 204).
В нашем исследовании мы опираемся на теоретические представления о тексте, которые сложились в научной школе И.Р. Гальперина. Автор и его последователи (Гришина О.Н., Унайбаева Р.А., Шпетный К.И. и др.) рассматривают различные виды информации, содержащейся в тексте. Данная информация может быть представлена в виде фактуальной, концептуальной или подтекстовой.
Текст, как правило, содержит в себе описание фактов, событий, места действия и времени протекания этого действия, движение сюжета и пр. Все это составляет фактуальную информацию - фабулу, “внешнее произведение”. Данная информация играет двоякую роль в тексте. С одной стороны, именно она предъявляет текст, наполняет его жизнью, передает заложенные в него мысли, а, с другой стороны, она же и маскирует эти мысли, создает своего рода препятствия в понимании, способствует возникновению разночтений.
В тексте художественном в отличие от газетной статьи или научного сообщения фактуальная информация не может существовать сама по себе. Нет писателя, который бы стал писать просто фабулу. Фактуальная информация излагается в соответствии с замыслом, то есть с теми мыслями, которые автор хочет донести до читателя. С помощью фактуальной информации создатель текста не прямо, а через судьбы героев передает то, что его волнует. Поэтому главным в тексте, “тем, что его держит”, благодаря чему он рассыпается на множество отдельных фактов и рассуждений является его концептуальность.
Концептуальная информация выражает мировоззрение автора, систему его взглядов, замысел, но не сводится к идее произведения. По мнению И.Р. Гальперина, это комплексное понятие, включающее замысел автора и его содержательную интерпретацию. Концептуальная информация зачастую имплицитна, не выражена в тексте словесно.
В научной, учебной литературе имеет место последовательный переход от одного элемента текста к другому. В фольклорном произведении доминирует сложная система связей между отдельными отрезками времени текста, существует глубинный слой, о существовании которого можно судить по специфичному способу изложения внешнего слоя (имеет место подтекст).
Подтекстовая информация, в понимании И.Р. Гальперина, не равна художественным средствам и возникает благодаря способности слов, словосочетаний, предложений в отдельных небольших отрезках текста таить в себе скрытый смысл. Подтекстовая информация извлекается из фабульной (фактуальной), а точнее как бы “стоит за”, “звучит в контрапункте” с фак- туальной и, безусловно, влияет на смысл всего текста. В одних случаях она больше работает на фактуальную информацию, в других - на концептуальную. Но всегда помогает выделению общего смысла текста, либо непосредственно, либо опосредованно через фактуальную информацию. Все виды текстовой информации находятся в сложной взаимозависимости.
Проблема понимания текста заключается еще и в том, что смысл не всегда осознается читателем или слушателем, не всегда выводится в сознание и формулируется вербально. Н.А. Рубакин пишет, что до читательского сознания доходит лишь самая вершина такого общего впечатления (идеи, смысла произведения), которая выступает из подсознания в область более или менее светлого сознания (136).
Как считает А. А. Брудный, концепт (общий смысл) носит в принципе внетекстовый характер, он формируется в сознании реципиента, отнюдь не всегда получая достаточно точное речевое выражение. Концепт в художественной литературе обычно не поддается точной формулировке: эта формулировка ограничительна по своей природе. Когда концепт формулируют, отмечает А.А. Брудный, мы всегда ощущаем, что общий смысл эта формулировка все же не передает (36).
Ю.М. Лотман объясняет это тем, что в данном случае мы пытаемся многомерную модель измерить одномерной. Одного соответствия, по его мнению, здесь просто не может быть. Поэтому правомерно говорить о совокупности допустимых толкований, когда все новые и новые коды читательских сознаний выявляют в тексте новые семантические пласты (96).
Что же может способствовать возникновению разной трактовки, вариативности понимания произведений фольклора? Собственно толкование представляет собой перевод концептуальной информации, не выраженной словами, в речевой план. Различные интерпретации могут быть обусловлены различным реальным опытом и способностями людей с различной полнотой вычерпывать фактуальную информацию, обнаруживать информацию подтекстовую, акцентировать внимание на разных сторонах концептуальной информации, соотносить смысл с современным контекстом и т.п.
В фольклорном творчестве форма языкового выражения может в значительной мере расширить границы сообщения за счет использования моделированного подтекста, своеобразного образного состава и т.п. В произведениях фольклора содержание строится на основе специфичного образного ряда. Понять пословицу или сказку - это, прежде всего, вскрыть данное своеобразие используемых образов и лишь затем можно будет проводить соответствующие познавательные операции.
Но чем бы не определялась та или иная интерпретация - она все равно заложена в рамках самого текста. Как говорит В.П. Белянин: “... концепция множественности понимания текста не тождественна произвольности толкования, поскольку она не должна быть безгранична, а может быть допустима лишь в известных пределах, зависящих от инвариантных значений всей структуры текста и ее элементов в их взаимодействии” (23, с.29).
Рассматривая вопросы понимания образных текстов, исследователи подчеркивают необходимость перевода информации из одной знаковой системы в другую. При понимании текстов вербальных, по их мнению, имеет место взаимодействие внутри одной системы “слово - слово”. В то же время словесная интерпретация вербальных текстов может быть опо- средованна образами, т.е. на основе словесного описания возможно формирование образа того или иного явления. Возникающие образы могут быть различного уровня, что сказывается на переводе содержания этих текстов в адекватную словесную форму (25, 95, 131,157).
Экспериментальное исследование понимания конкретных и абстрактных текстов позволило выдвинуть А.Пайвио гипотезу о двойном кодировании. По его мнению, конкретные предложения обрабатываются в основном в рамках образной системы, - абстрактные как структурированные последовательности вербальных единиц (73, с.22). Если попытаться разделить фольклорные тексты на подобные группы, основываясь на предлагаемых в западных исследованиях формулы абстрактности (106), то получится, что все содержание фольклорного творчества является предельно конкретным, хотя это далеко не так.
И.Н. Суховей относит возникающие при понимании пословиц образы в группу репродуктивного воспроизведения вербальной структуры текста, так как считает, что здесь задействована лишь мнемическая функция (157). По нашему мнению, в процессе понимания произведений фольклора должна быть задействована реинтеграция - репродукция, реконструкция образов памяти. В основе же понимания содержания устного народного творчества, по нашему мнению, лежит способность образа вызывать в воображении человека целую образную ситуацию, ему сопутствующую. Тогда, должна иметь место и симплификация (уподобление и преувеличение) образа, которая означает его схематизацию и фрагментарность, приводящие к известной символизации, гиперболизации отдельных, наиболее значимых частей.
Следует отметить, что содержание произведений фольклора представляется не столько самими реально существующими объектами и их смысловыми ассоциативными комплексами, сколько отношениями между понятиями, которые они в себе несут. В этом смысле метафоры, широко используемые в фольклоре, сравнимы с метафорами научными. Анализируя последнюю, ее ассоциативный комплекс, С.С. Гусев выделяет в подобных образованиях ядро и периферию, указывая на то, что для научной метафоры ядром является понятие (58). В фольклорных текстах, обладающих переносным значением, центральным образованием также является именно понятие, которое используемая система образов призвана передать. Таким образом, при отражении фольклорного содержания человек оперирует образами знаков, которые обозначают образы реальной действительности, кодирующие определенные понятия. Именно этим, на наш взгляд, обуславливается необходимость результирующего взаимодействия нагляднообразного и словесно-понятийного при понимании и перекодировании информации, заключающейся в произведениях фольклора.
В исследованиях особенностей понимания различных текстов психологам приходиться тщательно изучать все поддающиеся наблюдению и описанию действия читателя, применять приемы деформирования текста с целью выяснить, с какими элементами исходного текста связаны отдельные особенности интерпретаций.
В работе В.П. Ивановой для выявления смысла текста используется так называемый экспериментальный клиринг (обогащение и упорядочение знаний, включающие изменение тезауруса, приобретение конкретных навыков чтения художественной литературы). Она применила в работе над текстом специально организованное общение (проблемное) (74).
Н.М. Божко установлено, что процесс чтения сопровождается “метаожиданиями” инварианта. Предвосхищение каждого отдельного элемента осуществляется тем более успешно, чем в большей мере он связан с пониманием общего замысла автора, то есть “смыслового ядра” текста (32).
В работах Г.Д. Чистяковой также показано, что понимание опирается на догадку об общем смысле текста, позволяющую осуществить объединение содержания текста. Искаженное понимание, как и неполная переработка текста, замечается испытуемыми, если им не удается охватить содержание текста единой взаимосвязью. Исследователь считает, что формирование концепта выступает для субъекта критерием понятости текста, благодаря чему его содержание приобретает внутреннюю целостность для читателя (174).
Психологами изучался и так называемый эффект “смысловых ножниц”, когда сравнивалось авторское и читательское понимание смысла, и они имели большие различия. Т.М. Дридзе объясняет это несовпадение “смысловых фокусов” текстовой деятельности партнеров в ходе знакового общения, в результате чего возникает своеобразный “смысловой вакуум” (62).
Подводя итоги анализа специфики содержания произведений фольклора и особенностей их понимания как текста, можно сказать: произведения фольклора, выраженные языковыми средствами, представляют собой особый вид коммуникации. Источником информации в нем может являться рассказчик, певец, сказитель и т.д., получателем - взрослый, ребенок, определенная группа людей, ориентируясь на возрастные и другие особенности которых «источник информации» подбирает и форму, и разнообразие средств выражения основного замысла сообщения. Ситуация передачи информации, с нашей точки зрения, является определяющим компонентом всего процесса, так как задает цель, функциональное назначение и жанр выбираемого исполнителем произведения фольклора. Формой передачи информации в рассматриваемом процессе является язык.
Кроме этого, качественные характеристики передаваемой фольклорным творчеством информации, могут быть соотнесены с качественными характеристиками вербальной информации. Здесь есть и основная, базовая информация, раскрывающая определенные явления, события, состояния объективного мира, и добавочная информация, включающая мимику, жесты, навыки и манеру исполнителя, которые призваны как можно ярче отобразить излагаемое содержание, и коммуникативная информация, основывающаяся на социальных отношениях между участниками ситуации общения и направленная на установление таких отношений, которые наилучшим образом способствует реализации основного функционального назначения конкретного фольклорного произведения.
В соответствии с целями и задачами настоящей работы, мы находим возможным пользоваться служебным определением “фольклорный текст” (словесное выражение народного творчества: устное или письменное). Фольклорный текст, на наш взгляд, обладает всеми признаками текста художественного, имея, в то же время, и свои отличительные особенности (своеобразие образов, широкое применение сравнений, метафор, метонимий и т. п.). Среди фольклорных текстов мы выделяем тексты, в которых преобладает фактуальная информация, тексты, назначение которых заключается в выражении концептуального смысла, тексты, содержащие подтек- стовую информацию.
Специфика содержания произведений фольклора и особенности их понимания как текста // Асафьева Н.В. Психологические особенности понимания произведений фольклора детьми младшего школьного возраста. Дис. ... канд. психол. наук. СПб., 1998.